Дают нам ГОРНЫЙ ИНСТИТУТ!
В конце октября на заседании городской думы обсуждались результаты поездки в столицу. Все отмечали, что город теперь безусловно выдвинется и займет лучшее положение, чем большинство губернских городов, что это успех, которому в значительной степени обязаны Михееву. По достоинству оценили записку Николая Степановича и недавние соперники. На заседании губернского земства она «буквально вызвала восторг. Он сумел не только сосредоточить и развить всю аргументацию, но и примирить различные интересы и всех умиротворить. Велики заслуги Н. С. Михеева не только перед Екатеринбургом, но и перед всем Уралом».
Члены же думы единогласно выразили благодарность Михееву вставанием. Так было преодолено еще одно препятствие и сделан еще один шаг к открытию Горного института. Вопреки поговорке «с сильным не борись, с богатым не судись» екатеринбуржцы боролись и победили.
На том заседании думы, где чествовали Михеева, состоялся следующий разговор:
Михеев: «Мы достигли цели, но теперь нужно вырешить, каким путем добиться наискорейшего открытия вуза в 'Екатеринбурге. В комиссии г. Кассо уже преступлено к заготовке доклада в Совет Министров. В Совете вопрос скоро будет рассмотрен, а затем он перейдет в законодательные учреждения. Вся суть теперь в том, когда будет разработан проект. Наиболее заинтересованным министерством в открытии у нас вуза является Министерство торговли и промышленности. Городу необходимо вступить в непосредственные сношения с этим министерством, а также с комиссией Кассо, предложив свои услуги по доставлению с места всех сведений, необходимых для составления проекта».
Магницкий: «Что подразумевается под открытием учебного заведения — обязательная постройка помещения для него, или же возможно использовать временные помещения». Городской голова: «Можно в существующих зданиях. Например, Харитоновский дом».
Прервем этот разговор и расскажем о том, как пересеклась история архитектурной жемчужины Урала дома Расторгуева-Харитонова и Горного института.
В Екатеринбурге задолго до открытия высшего учебного заведения начали заинтересованно обсуждать вопрос о том, какое место в городе лучше всего подходит для строительства институтского здания. Первым, пожалуй, по этому поводу высказался Г. А. Марков. Гавриле Александровичу было по душе место, которое занимала Императорская гранильная фабрика. На ее территории он предлагал построить главный корпус института, обратив его фасадом к Екатерининскому собору (снесен) и зданию Окружного суда (теперь в нем расположен Дом Союзов). Остальные институтские постройки должны были быть расположены на территории, занятой железнодорожными мастерскими. Водяную силу городского пруда предполагалось использовать для работы учебно-вспомогательной фабрики. Но замысел Маркова не был реализован, хотя его поддерживали и некоторые члены думы и начальник Пермской железной дороги, в чьем ведении находились мастерские.
Вечером 30 октября 1909 года на первом заседании комиссии об открытии вуза среди прочих обсуждался и вопрос о месте расположения института. Рассматривался вариант Маркова и предложение Обухова приобрести на льготных условиях или получить в аренду на небольшой срок Харитоновский дом. К предложению Обухова как более реальному вернулись два года спустя после решения междуведомственной комиссии.
К началу века усадьба и дом Харитонова-Расторгуева принадлежали Акционерному обществу Кыштымских горных заводов, которое часть дома сдавало в аренду под жилье, часть помещений из-за ветхости пустовала, в саду было открыто кафе-шантан. В сентябре 1911 года на совместном заседании городской управы и комиссии об открытии института решили, что «Харитоновский дом на первое время подходит. Если министерство (Министерство торговли и промышленности-В. Ф.) признает его подходящим, оно и купит его, если нет, отведем место за городом». Купить дом за 100 тыс. руб. поручили городскому голове. Цена была невысокой (одна только земля под усадьбой стоила таких денег), представители завода шли навстречу сделке, понимая, какое значение для Урала имеет будущий вуз. Частным лицам заводоуправление назначало за дом значительно большую цену-250-300 тыс. рублей.
В конце сентября возникло неожиданное осложнение. Присяжный поверенный Магницкий Н. Ф. попросил приостановить дело о покупке дома, мотивируя свое заявление тем, что дом старый и ветхий, а фактический доход, который он приносит, очень мал и что городу с продажей дома ставят западню. Началась полемика, в которую включались газеты. Владельцы дома сочли себя обиженными, сказав, что всякие разговоры о продаже прекращаются.
Но великий лекарь — Время — лечит любые недуги. Страсти постепенно улеглись, и переговоры были продолжены. Сложность их заключалась в том, что на продажу дома необходимо было согласие общего собрания акционеров, которое собиралось редко, так как некоторые из членов жили в Англии.
При реализации проекта организации Горного института пришлось столкнуться со многими трудностями. К концу 1913 года решили ускорить дело, открыв институт во временных помещениях, не купив, а арендовав и приспособив для этого Харитоновский дом. Но внимательный осмотр дома показал, что он в силу особой конструкции постройки «не может соответствовать требованиям, которые предъявляются к помещениям института». Не оставив совсем идею использовать дом, члены комиссии предложили под институт ряд других помещений в городе: центральную уральскую и золотосплавочную лаборатории, свободные помещения художественной школы и Уральского горного управления, лаборатории Уральского горного училища. Председатель Екатеринбургской земской управы А. М. Симанов вел переговоры с духовенством об аренде епархиального дома братства святого Симеона. 6 отношении же постоянного места Горного института позже наметили участок земли по оси Главного проспекта (теперь проспект Ленина) на восток от города, за железной дорогой.
«Дальше в лес — больше дров»: решением межведомственной комиссии был открыт своеобразный шлюз, через который на уральцев (теперь уже действительно уральцев, а не пермяков и екатеринбуржцев в отдельности) обрушился поток проблем, задач, вопросов — сиюминутных и стратегических, простых и сложных. Памятуя о том, что железо надо ковать, пока оно горячо, наши предки-уральцы энергично, с присущей им основательностью, стали доводить начатое дело до конца. Вот как выглядит хронология некоторых событий следующих трех с половиной лет.
21 июня 1911 г. На заседании городской думы было высказано пожелание о скорейшем открытии хотя бы одного отделения института, для чего предлагалось немедленно войти с ходатайством в правительство. Этим стала заниматься специальная комиссия гласных думы.
15 сентября 1911 г. Справочный отдел Совета местного хозяйства Министерства внутренних дел уведомил городского голову о том, что вопрос об открытии политехникума предлагается внести в Совет Министров в непродолжительное время.
21 сентября 1911 г. На заседании городской думы был доложен проект докладной записки, содержащей ходатайство перед государственными учреждениями и господами министрами о скорейшем открытии в Екатеринбурге политехникума хотя бы во временных помещениях.
20 марта 1912 г. Городская дума разослала письма депутатам Государственной Думы от Пермской губернии Ф. Ф. Кондратьеву, К. М. Петрову и М. А. Васильеву с просьбой «оказать содействие в ассигновании средств на открытие Горного института в Екатеринбурге в первую ближайшую очередь».
19 июля 1912 г. Выписка из журнала заседания Екатеринбургской городской думы: «На основании высочайше утвержденного 2 апреля сего года положения Совета Министров, в городе Екатеринбурге признан подлежащим открытию Горный институт. Во исполнение такого постановления, Министерству торговли и промышленности подлежит озаботиться выработкой законопроекта об учреждении названного учебного заведения — по окончательном выяснении достаточного участия местных средств в расходах по устройству и оборудованию высшей школы».
К этому времени местными земствами (Пермским губернским, Екатеринбургским и Оханским уездными) и Екатеринбургской городской думой в Министерстве торговли было заявлено более одного миллиона рублей. «Сверх того Екатеринбург отводил под постройку учебного заведения 15 десятин необходимой земли и представлял для практики студентов городскую лесную дачу до 600 десятин лесного пространства».
16 августа 1912 г. Городской голова сообщил думе, что инженер Александр Александрович Бубликов пожертвовал 100 тыс. руб. на учреждение при Горном институте особой лаборатории для исследования на Урале каменного угля, нефти, торфа и прочих горючих ископаемых. За это бескорыстие дума избрала А. А. Бубликова почетным гражданином Екатеринбурга.
Сентябрь 1912 г. Обухов делает запрос управляющему учебным отделом Министерства торговли и промышленности А. Е. Лагорио о необходимых размерах помещения Горного института для составления сметы.
28 ноября 1912 г. На заседании думы Обухов огласил отношение учебного отдела Министерства торговли и промышленности о высылке городской управе материалов для составления сметы на Горный институт с кафедрой лесоводства. Городской архитектор И. К. Янковский доложил о стоимости оборудования Варшавского политехникума, о размерах площадей полезных помещений Екатеринославского высшего горного училища и свои соображения о размерах и стоимости строительства Горного института. Члены думы сошлись во мнении, что строительство и оборудование вуза обойдутся уральцам дороже 3 миллионов.
Новый, 1913, год принес и массу новых проблем.
30 января 1913 г. В городскую управу пришло письмо из канцелярии Пермского губернатора по поводу ..'ходатайства думой о разрешении Екатеринбургу заключить заем в сумме 3 млн. руб. на открытие института. Поскольку финансовое положение города было сложным, то Министерство внутренних дел постановило разрешить заем только после получения от города соответствующих гарантий.
Вопрос об экономическом обеспечении проекта обсуждался почти полгода, и когда было доказано, что «гарантия о взносе 3 млн. руб. на Горный институт сполна обеспечивается ожидаемым доходом от предположенных построек доходных домов, гостиного двора, бойни и проч.», Министерство утвердило эту гарантию.
16 июля 1913 г. В Екатеринбург пришла радостная телеграмма от Бубликова о том, что трехмиллионный кредит прошел на междуведомственном совещании и осталась последняя формальность — окончательное утверждение в Совете Министров. И Обухов торопит в связи с этим Министерство торговли о командировании в Екатеринбург компетентного чиновника для обсуждения вопроса о выборе места постройки института или о временном здании для этой цели.
Многие годы работавшие на уральских заводах,- В. Ё. Грум-Гржимайло, М. А. Павлов и их не менее именитый коллега А. А. Байков; выдающийся ученый-геолог, путешественник и педагог В. А. Обручев и другие. Уральцы не декларировали, а всерьез собирались штурмовать вершину, подобную всемирно известной Фрайбергской академии, и отчетливо сознавали свою ответственность перед будущими поколениями, ради которых собственно и трудились.
1914 год, один из самых трагичных в истории России, начался для уральцев многообещающе.
17 января 1914 г. На экстренном заседании думы вернувшийся из Петербурга Симанов сообщил, что законопроект как об открытии, так и о строительстве Горного института благополучно прошел все инстанции, считая и Совет Министров, где прохождение его, по мнению Лагорио, можно считать обеспеченным. Однако, полагая, что кашу маслом не испортишь, городская дума послала большому числу депутатов Государственной Думы записку, «почтительно ходатайствуя перед ними выступить в защиту Урала».
12 февраля 1914 г. Бубликов телеграфировал, что законопроект положительно оценен междуведомственным совещанием и на днях выносится в Совет Министров.
Одобренный правительством, он предусматривал открытие института и временный штат, состоящий из ректора, декана, 11 ординарных и 8 экстра-ординарных профессоров, преподавателя богословия, 11 старших и 8 младших лаборантов, 15 штатных преподавателей, хранителя музея, препараторов, 6 лекторов, библиотекаря и его помощника, секретаря Совета института, делопроизводителя и двух их помощников, бухгалтера с помощником, смотрителя зданий, архитектора, врача и фельдшера. Были установлены и расходы на строительство и оборудование будущего вуза в 2 млн. 942 тыс. рублей. Сумма весьма близкая той, которую определили в своей смете уральцы.
Небезынтересно отметить, что пост ректора в «Табели о рангах»- российском законе о порядке прохождения государственной службы — отвечал IV классу. На гражданской службе ему соответствовал чин действительного статского советника, на военной — генерал-майора. Поэтому официальным обращением к таким людям было «Ваше Превосходительство». Звание профессора давало право на V класс и чин статского советника. Все, кто получал восемь первых рангов, причислялись к потомственному дворянству.
Надо отдать должное разработчикам законопроекта, не по-чиновничьи тонко понявшим трудное положение нового института в российской глубинке, медвежьем углу империи. Поэтому вузу и работающему в нем персоналу должны быть предоставлены определенные полномочия и привилегии. Законопроект давал институту право «удостаивать лиц, выполнивших всю программу заданий и испытаний… и защитивших установленные для получения диплома работы,- звания горного инженера с представлением сим лицам всех прав и преимуществ, присвоенных лицам, окончившим Горный институт императрицы Екатерины II...». Таким образом, Уральский горный приравнивался к старейшему и престижнейшему в Европе Петербургскому горному институту.
Еще дальше в расширении привилегий пошла комиссия Государственной Думы по народному образованию.
Май 1914 г. Эта комиссия под председательством Д. И. Шаховского в докладе, направленном в бюджетную комиссию, предложила не задерживать открытие института из-за отсутствия собственного здания, а начать занятия во временных помещениях. Предлагалось также предоставить профессорам Екатеринбургского горного института преимущественные права в получении повышенной пенсии по сравнению с другими вузами: за 25-летнюю службу ординарным профессорам положить пенсию в 3000 руб. в год, экстра-ординарным-2000, а за 30-летнюю — соответственно 4500 и 3000 рублей.
Абсолютные цифры мало о чем говорят. Как известно, все познается в сравнении. Да и времени с тех пор прошло немало. Поэтому приводим таблицу цен на продукты питания и предметы первой необходимости по состоянию на август 1914 года. Комментарии, думаем, излишни! Несомненно то, что в тогдашней России существовал культ компетентности и интеллектуальный труд оценивался по достоинству. Мозг творчески одаренной личности-это самое надежное и прибыльное помещение капитала. Экзотические цветы можно выращивать только в оранжереях, не скупясь на затраты и не обременяясь сиюминутной выгодой. На каменистых пустырях растет один чертополох.
Комиссия высказала также пожелание, чтобы профессора были приглашены заранее, чтобы они смогли принять участие в организации учебного процесса и в постройке здания. А местным властям рекомендовалось активно участвовать в решении этих вопросов, поскольку «создание Горного института на Урале является делом первейшей важности». Последнее пожелание было, пожалуй, излишним. Уральцы и так работали не за страх, а за совесть.
14 июня 1914 г. В этот день в Екатеринбурге получили телеграмму следующего содержания: «законопроект открытия Екатеринбурге Горного института принят сегодня Государственной Думой Председатель Государственной Думы Родзянко».
Вряд ли надо говорить, с какими чувствами встретили уральцы это долгожданное известие. И городской голова Обухов спешит разослать благодарственные телеграммы:
- Управляющему учебным отделом Министерства торговли и промышленности А. Е. Лагорио: «Получив радостное известие о решении Государственной Думой вопроса об открытии Горного института и вполне надеясь на благополучное разрешение вопроса Государственным Советом, от лица екатеринбургских граждан приношу искреннюю, глубокую благодарность за все Ваши труды, увенчавшиеся таким блестящим успехом, и от учащейся молодежи Урала, ждущей горного образования на родине...»;
- Депутату Государственной Думы, почетному гражданину города А. А. Бубликову: «Искренне благодарю Вас за радостную весть решения Государственной Думой открытия здесь Горного института. Граждане Екатеринбурга не забудут Ваш щедрый дар, послуживший первым камнем основания института, и Ваши труды к достижению благополучного разрешения давно жданного для Уральского края вопроса»;
- Председателю Государственной Думы М. В. Родзянко: «Искренне благодарю Ваше Превосходительство от себя и всего екатеринбургского общества за радостную весть решения Государственной Думой открытия здесь Горного института. Выражаю Вам глубокую признательность граждан за Ваше содействие благополучному решению дорогого всему Уральскому краю вопроса».
Однако Государственная Дума была не последней инстанцией, после которой законопроект становился законом. Из Думы законопроект переходил на рассмотрение в Государственный Совет, Председателю ^ которого Обухов считает не лишним поклониться и напомнить, что:
«Открытие Горного института в 1914 г. в Екатеринбурге решено Государственной Думой в положительном смысле; теперь судьба Урала… всей его промышленности и культурной жизни в руках Государственного Совета. Сотни молодежи ждут с нетерпением института. Управа завалена массой запросов о времени открытия института. Почтительнейше ходатайствую перед Вашим Высокопревосходительством оказать свое авторитетное влияние на благоприятное Уралу решение вопроса об открытии института в Екатеринбурге осенью текущего года, для чего все, начиная с квартир, будет подготовлено».
30 июня 1914 г. Государственный Совет принял закон о Горном институте.
3 июля 1914 г. Закон высочайше утвержден Николаем II. Сей торжественный акт состоялся на борту императорской яхты «Штандарт».
«Ура! Наш увенчался труд, Дают нам Горный институт. И душу веселя свою, За ваше я здоровье пью»
Такую шутливую телеграмму прислал Николай Степанович Михеев Александру Евлампиевичу Обухову. Да, они имели законное право выпить.
Свершилось событие большого исторического значения в культурной жизни не только Урала, но и всей России. Здесь нет преувеличения — да, и всей России тоже.
